Северный Казахстан

- 26 апреля 1991 года Верховным Советом СССР был принят Закон «О реабилитации репрессированных народов». В 1993 году был принят Закон «О реабилитации жертв политических репрессий», в который неоднократно вносились изменения и дополнения, вплоть до 2018 года, - говорит Л.Гривенная. - 1997 год Указом Президента Республики Казахстан от 5 апреля 1997 года объявлен Годом общенационального согласия и памяти жертв политических репрессий. С этого времени 31 мая в Казахстане отмечается День памяти жертв политических репрессий, а с 2012 года - еще и голода начала 1930-х годов. Ежегодно в этот день проходят памятные мероприятия. При участии академика М.Козыбаева было создано общественное объединение «Мемориал», разработана «Книга памяти», открыты мемориалы жертвам политических репрессий, музеи, скульптурные экспозиции, бюсты, мемориальные доски, увековечены имена выдающихся деятелей, подвергшихся репрессиям, в названиях улиц, населенных пунктов, учреждений в каждом регионе Казахстана. С 2010 года по инициативе Ассамблеи народа Казахстана запущен международный проект «Память во имя будущего», благодаря которому объединяются усилия ученых, архивистов, общественности, потомков репрессированных по восстановлению исторической справедливости и приданию общественного резонанса этой проблеме не только в Казахстане, но и странах постсоветского пространства.

- Какова роль Государственной комиссии по полной реабилитации жертв политических репрессий, созданной в ноябре 2020 года?

- Президентом РК К.-Ж. Токаевым 20 ноября 2020 года был принят Указ о создании Государственной комиссии по полной реабилитации жертв политических репрессий. На сегодняшний день названы не все имена репрессированных граждан и до сих пор не восстановлена историческая справедливость по отношению к невинно обвиненным, осужденным, расстрелянным без суда и следствия. В статье 6 Закона 1993 года «О реабилитации жертв политических репрессий» участники вооруженных восстаний вообще не подлежали реабилитации. На мой взгляд, многие выдержки и формулировки этого закона требуют нового подхода и пересмотра. Вместе с тем на сегодняшний день необходимы систематизация и координация проведения научных исследований по данной теме. Крайне важен анализ перечня отдельных категорий лиц, ранее не подлежащих реабилитации. Необходимо рассекречивание ранее недоступных широкой аудитории документов. Это важно для живущих сегодня не только потомков репрессированных, но и для всего общества.

- Людмила Александровна, вы входите в состав второй республиканской группы. Расскажите, чем она занимается?

- Я считаю, что на сегодняшний день общество созрело для того, чтобы признать, что 100 лет назад несовершенство законодательной системы и отсутствие демократических традиций не оставляли выбора людям выразить коллективное возмущение политикой существующей власти, как только через открытые выступления – невооруженные и вооруженные. Это были своего рода всеобщие народные протестные движения, напрямую и косвенно поддерживаемые большинством населения. Группа занимается выявлением документов и материалов в региональных, республиканских и зарубежных архивах о вооруженных и невооруженных выступлениях и восстаниях 1920-1930-х годов на территории Казахстана. Конечно, реабилитация не будет касаться лиц, совершавших уголовные преступления, все кандидатуры будут рассматриваться привлеченными сотрудниками прокуратуры.

- Какие промежуточные результаты уже можно сообщить широкой аудитории казахстанцев?

- В данной группе я исследую вооруженные выступления на территории Казахстана в начале 1920-х годов, точнее, продолжаю исследование, которым я занимаюсь с 2002 года. Именно с восстаниями этого периода незнакомы или недостаточно информированы не только большинство населения нашей страны, но и профессиональные историки.

Антикоммунистические вооруженные выступления на всем советском пространстве приобрели широкий размах к началу 1920-х годов. Все вооруженные выступления этого периода, которых насчитывалось более полусотни в советской историографии, были квалифицированы как «бандитизм», «кулацко-эсеровские мятежи», «контрреволюция». Такая трактовка диктовала определение их оценок и исторического значения. На территории Казахстана ширилось народное ополчение против политики пришедших к власти большевиков и спровоцировавших эти выступления. Участие в вооруженных выступлениях среднего и беднейшего крестьянства в целом рассматривалось как незначительное, несознательное и осуществляемое по принуждению кулацкой верхушки. Наличие враждебно настроенных слоев населения историки объясняли как закономерное сопротивление свергнутых классов, имеющее цель вернуть утраченные позиции. В настоящее время вопрос о социальном составе участников восстаний подвергается тщательному анализу и пересмотру.

Для полного осуществления разверсток на местах создавались «тройки» и «пятерки» из членов уездного партийного комитета, уездного исполнительного комитета, уездного продовольственного комитета, имеющие широкие полномочия. Угрозы незамедлительно подкреплялись практическими действиями. Изощренные методы «выколачивания» хлеба получили широкое распространение в виде заложничества. Рьяно стремясь выполнить планы разверсток, продовольственные работники не считались с реальными возможностями крестьян. В данном случае государство, преследуя свои интересы, поставило на грань голодной смерти крестьянство и спровоцировало крестьянские волнения. Поводом восстания стало проведение органами местной власти семенной разверстки по решению VIII съезда Советов в декабре 1920 года. Открытое выступление крестьянства против власти было направлено на защиту его интересов, жизни в условиях надвигающегося голода и имущества, на которое посягала новая власть. Несовершенность законодательства не оставляла выбора крестьянству. Открытый протест был возможностью защитить свои права широким слоям населения, прежде всего крестьянству.

Первоначально центрами локальных крестьянских выступлений с активным участием женщин стали населенные пункты, где находились продовольственные конторы, ссыпные пункты, а также крупные железнодорожные станции. Женские бунты быстро улаживались и были похожи на небольшие конфликты. Всплески недовольства, носившие более устойчивый характер, проявились с осени 1920 года, когда в лесах появившиеся банды «зеленых» стали нападать на обозы с хлебом.

Началом восстания считается дата 31 января 1921 года, когда в Челноковской и Чуртанской волостях Ишимского уезда произошло организованное выступление крестьян против Советской власти и продолжалось до конца 1921 года – на севере, западе, востоке Казахстана, отдельные выступления имели место быть еще и в течение 1922 года, в условиях охватившего население республики голода.

В отношении руководителей необходимо отметить, что в повстанческом движении не было единого организующего центра и одного руководителя. Именно этот факт еще раз доказывает то, что протестные выступления носили стихийный характер. Формально считался руководителем народной армии Родин В., учитель Налобинской школы. Были отдельные руководители так называемых повстанческих «дивизий», отрядов – Кудрявцев, Дурнев, Рыбалкин, Габченко, Бардаков, Кожедуб и др.

Количественный состав участников на территории Казахстана может достигать нескольких десятков тысяч человек. Возрастной состав участников вооруженных выступлений был от 15 до 70 лет, средний возраст которых был около 40 лет. Семейное положение большинства повстанцев свидетельствовало о наличии у них семей, в большинстве – многодетных. В отношении образованности повстанцев документы свидетельствуют о подавляющем большинстве безграмотных или малограмотных участников выступлений. Как правило, грамотные участники повстанческого движения, обладая определенным кругозором и ораторскими данными, возглавляли повстанческие воинские формирования. Многочисленные архивные документы подтверждают, что национальный состав участников восстания преимущественно был из числа русскоязычного крестьянства и казачества. Вместе с тем в повстанческом движении начала 1920-х годов на территории Казахстана принимали участие казахи, татары, украинцы, немцы, башкиры и др. Вооружение участников восстания, как свидетельствуют архивные данные, было представлено охотничьими ружьями, самодельными пиками из вил и кос, заостренными железными кольями, топорами, у немногих были винтовки, револьверы, которые мятежники отбирали у убитых красноармейцев и продовольственных работников.

Действия повстанцев были направлены на уничтожение коммунистов и продовольственных работников, разграбление складов для пополнения повстанческих отрядов боеприпасами, вооружением и продовольствием. Отдельные случаи жестокости, граничащие с садизмом, во многом объясняются военным временем, ожесточенностью, вызванной произволом властей, а также освобождением повстанцами уголовников, которые примыкали к ним. Разграблению подвергались государственные и частные учреждения, конторы, милицейские участки, продовольственные ссыппункты и др. Участники вооруженных формирований в основном забирали продовольствие, оружие, теплую одежду, денежные средства, скот, фураж. Они прерывали телефонную связь, в ряде мест разбирали железнодорожное полотно, взрывали мосты, для того чтобы затруднить переброску регулярных воинских частей на подавление восстания.

Среди участников были те, кто был насильно мобилизован в повстанческие ряды и осуществлял подвоз продуктов, фуража. Были и те, кто не принимали участия в вооруженных действиях, а вынужденно были использованы в качестве обслуги: медсестры, парикмахеры, кузнецы, писари, подвозчики и др. Среди расстрелянных за осуществление молебна в честь повстанцев и оказание им помощи продуктами были и священнослужители. В числе тех, кто содействовал восстаниям, были подростки и женщины, зачастую члены семей участников протестных выступлений.

Насколько были жестокими действия представителей «народной армии», столь бескомпромиссными и преступными по отношению к восставшим были меры со стороны центральных и местных органов власти. Члены исполкомов могли применять «самые беспощадные и немедленные меры пресечения восстания», вплоть до расстрела на месте. В подавлении восстания были задействованы регулярные части Красной Армии: 255 полк, 29 дивизия, кавалерийский полк «Кубанцы», бронепоезда «Красный Сибиряк», «Мститель», отряды ЧОН, коммунистические отряды, 249 полк 21-й дивизии ВНУС г. Петропавловска. Бронепоезда освобождали от повстанцев железнодорожные станции и облегчили восстановление железнодорожных путей и движение поездов. Количество расстрелянных повстанцев в десятки раз превышало убитых коммунистов, советских работников и красноармейцев. В некоторых боях повстанцы могли потерять до 900 человек, которых сегодня даже невозможно восстановить по фамилиям и определить места их захоронений. После подавления восстания по отношению к членам семей повстанцев тоже применялись репрессии. Для того чтобы арестовать всех участников выступлений, коммунисты шли на крайние меры: от самочинной конфискации имущества участников восстания и лишения избирательных прав до взятия в заложники членов их семей. Говоря о самом явлении и последствиях протестного движения, в котором погибали люди противоборствующих сторон – как со стороны участников восстаний, так и со стороны тех, кто их подавлял, – необходимо признать, что это является всеобщей трагедией.

- В каких архивах вам удалось поработать и отыскать материал?

- Работу в архивах я бы сравнила с добычей золота. Прежде чем добыть золотник, нужно переработать тонны руды. Найденные документы – это «золотники». Переработанного материала в разы больше. Приведу некоторые примеры.

Только в Северо-Казахстанском государственном архиве, специальном государственном архиве управления информации и связи департамента полиции СКО и ГУ «Управление комитета по правовой статистике и Генеральной прокуратуры РК по СКО» были изучены 2594 дела, выявлены 290 участников вооруженных выступлений. В Северо-Казахстанском государственном архиве изучена картотека на участников восстания (18 тысяч карточек), из которых выявлены 3234 участника вооруженных выступлений. В государственном архиве Кокшетау были выявлены документы повстанческого лагеря - воззвания повстанцев, список из 232 расстрелянных участников вооруженных выступлений в 1921 году на территории Кокчетавского уезда, списки крестьян, участвовавших в вооруженных выступлениях. В специальном государственном архиве Комитета национальной безопасности Республики Казахстан (Нур-Султан) выявлены и изучены аналитические доклады о вооруженных выступлениях на территории Казахстана с 1918 по 1945 годы с указанием количества и фамилий осужденных и репрессированных по каждому восстанию. Эта информация имеет огромное значение в дальнейшем в поиске персональных данных на указанных лиц. В специальном государственном архиве управления информации и связи департамента полиции Алматы были изучены 142 уголовных дела на лиц, не подлежащих реабилитации, выявлен 201 участник протестного движения начала 1920-х годов. В Архиве Президента РК были выявлены документы – списки расстрелянных врагов народа в 1921 году (84 человека), список убитых коммунистов в Каркаралинске (58 человек).

Ежедневно ведется работа и пополняется база новыми данными. Большую помощь оказывают студенты СКУ им. М.Козыбаева, начиная с прошлого года. Это порядка 30 человек (историки, географы, дизайнеры, журналисты, филологи), которые в качестве волонтеров помогают формировать базу данных, систематизировать и оцифровывать документы. Тем самым они получают навыки работы, которые им пригодятся в будущей профессии, и участвуют в общественно значимой деятельности.

- С какими трудностями сталкиваются члены Государственной комиссии в своей работе?

- Одновременно со сбором информации об участниках вооруженных выступлений и составлением на них персональной базы данных систематически проводятся ее корректировка и дополнение, подсчет количественных данных в связи с появляющимися новыми документами из разных источников и архивов. Осуществляются верификация, унификация и фильтрация материалов. Регулярно проводится проверка по базам данных. Кроме того, материалы должны копироваться, каталогизироваться и отправляться в республиканский офис по сопровождению деятельности Государственной комиссии. Создание сайта Госкомиссии предполагает систематическое размещение выявленных и оцифрованных документов, персональных данных на репрессированных, публикаций и других материалов. Все это кропотливый и трудоемкий процесс, требующий погружения в тему, владения навыками работы с разнообразной литературой и архивными источниками, владения разнообразными компетенциями смежных наук (юриспруденции, географии, статистики, информатики, журналистики и др.), а также массы времени и сил.

Но результаты того стоят: за истекший год удалось выработать общие методологические и концептуальные подходы к работе комиссии, создать организационные структуры на республиканском и региональном уровнях, решить вопросы финансирования, получить новые документы и материалы, издать первые сборники документов, создать сайт, начать процесс рассекречивания документов. Впереди еще много работы, к которой должны быть привлечены не только ученые-историки, но и краеведы, общественники, волонтеры, студенты и школьники. Самое главное – общество должно понять, что эта работа – общее дело, которое мы все сообща должны продвигать во имя справедливости и извлечения уроков истории.