Северный Казахстан

Дом на слом

Жительница Петропавловска Екатерина Филипповна Гнедкова до сих пор плачет, вспоминая, как ее обманули бывшая заведующая юридическим отделом Петропавловского городского акимата Балдырган Омерсеитова и сотрудница этого же отдела Жанар Есетова, ныне пребывающие на скамье подсудимых вместе со своими супругами. Екатерине Филипповне 81 год, но, по ее словам, за свою долгую жизнь ей никогда не приходилось сталкиваться с таким бесстыдством.

«Я 40 лет проработала на швейной фабрике швеей, а муж работал строителем. Мы купили дом по улице Кирова, 19 (сейчас Жамбыла Жабаева, 21) под снос. Думали, скоро получим новую квартиру, но прожили там целых 30 лет. Первые 13 лет ждали, когда нас снесут. Домик ветшал, садился, окна уже у самой земли были, когда мы решили его подремонтировать. Но только зацепили, он оказался совсем трухлявый. Тогда мы его сломали, разровняли с землей и стали по шпалине собирать материал на новый дом. То 15 шпал возьмем, потом 20, потом целую машину привезли. Мужу моему тогда был 64-й год, а мне 61-й. Нам еще говорили, что это вы стройку затеяли на старости лет… Но в 1998 году мы начали строительство, а в 1999 году закончили. Построили высокий шпальный, очень хороший дом. Я любительница красить, на самый верх взбиралась и раскрашивала его сама. Четыре кустика акации, которые я посадила возле дома, до сих пор там, и тополь красивый», - вспоминает историю жизни ветеран труда Екатерина Гнедкова.

Пенсионеры очень любили свой уютный дом, особенно просторную, светлую веранду. Так они и жили бы в нем, если бы частный сектор в микрорайоне ДСР, ныне «Жас Оркен», не стали активно сносить под новостройки. К тому времени дедушка стал сильно болеть. Давление, проблемы с сердцем привели к тому, что пенсионер слег. Заболела и Екатерина Филипповна. Ей сделали очень сложную операцию, после которой жить без коммунальных удобств стало просто невмоготу.

«Ни золу вынести, ни воды принести», - говорит баба Катя. В результате стала бабушка обивать пороги городского акимата, чтобы узнать, снесут их наконец-то или надо продавать дом и самим покупать благоустроенное жилье.

Обмануть старика не трудно

События трехлетней давности она вспоминает, как один из самых трудных периодов своей жизни. В их квартале ходили разговоры про снос домов, но официальной информации никакой не было. И вот однажды, возвращаясь после перевязки из поликлиники, (после операции это надо было делать регулярно), Екатерина Филипповна зашла в акимат.

«В кабинете были Балдырган (Б.Омерсеитова заведующая юридическим отделом) и Жанар (Ж.Есетова. сотрудница отдела). Я спросила, будет снос или нет? В ответ услышала: «Ничего не знаем». Но так как разговоры про снос не утихали, я позже решила зайти снова. Тогда они уже стали отвечать конкретно: «Нет у нас сноса, нет денег и нет квартир». А тут зима подходит, мы больные оба, инвалиды. Я плачу, - что делать! И он у меня с постели не встает. Ну, говорю, придется, наверное, продавать. А они в ответ: «Какая вам разница, продадите да купите квартиру». А разница-то большая. То ли я получила бы ключи и пошла в новую квартиру, то ли мне искать ее по городу, по обьявлениям, да еще дом продавать», - Екатерина Филипповна горестно вздыхает, так тяжело ей вспоминать те дни.

Пенсионерка говорит, что ходила в юридический отдел акимата раз пять. Умоляла Омерсеитову сказать, будет ли снос «хоть к осени, может в ноябре, может в декабре». «Мы дотерпим, еще не большая зима», - несмотря на солидный возраст, бабушка помнит о тех событиях в малейших подробностях.

«Однажды моя соседка Клава, это было числа 18-19 августа 2015 года, прибегает такая жизнерадостная: Катя, нас сносят, к 1 сентября снесут! Побежала к Пряжниковым, к Севостьяновым, - у нас квартал, как одна семья, до того мы все дружные. Я на второй день иду в больницу на перевязку, а из больницы снова захожу в акимат. Девчонки, Балдырган, правда, что нас к 1 сентябрю снесут? Остается 2 недели, вы мне скажите. Я же больная, пока я соберу вещи. А она в ответ: кто вам сказал? Я говорю – соседка, Клава Усенова. Она: вот вруша, вот вруша. Достает пакет и показывает документ: вот у нее земля неправильно оформлена, а у вас все правильно. Нет-нет, никакого сноса нет! Денег нет у нас и квартир никаких нет», - рассказала баба Катя, почему она решилась продать дом.

Как по волшебству, именно в то время, когда старики оказались буквально припертыми к стенке из-за сложных жизненных обстоятельств, объявился покупатель. Причем такой, которого даже не интересовало состояние дома, хотя его так хотела показать хозяйка.

«Вы дом продаете? Я говорю: да, продаю. Он не зашел даже, хотя я приглашала зайти. Я в том году сделала ремонт, переклеила обои. Это моя болезнь - ремонты делать. А он и не посмотрел. Нет, мне не надо, говорит», - Екатерине Филипповне показалось странным, что покупатель вообще не осматривал дом, хотя, по его словам, покупал его для родителей, которых перевез из деревни, и которые, якобы, не хотели жить в благоустроенной квартире. Екатерина Филипповна уже во время следствия узнала, что это был муж юриста акимата Жанар Есетовой - Медет.

Сговорились на цене в 30 000 долларов, чтобы Гнедковым хватило денег купить квартиру. Оформлять сделку решили через неделю.

«А дедушка мой без конца болеет. Перед его (покупателя. – прим. авт) приездом дедушку увезли в тяжелом состоянии в больницу. А дом-то на него записан. Я пошла искать нотариуса, чтоб доверенность сделать. Вот такая дура! Сейчас до того жалею! Да сдыхала бы лучше в этом доме. В жизни ведь не думали продавать. Строились до старости. Думали, только если кто-то помрет первый, второму обязательно надо будет продать дом. Потому что иначе не выживет», - Екатерина Филипповна до сих пор не может спокойно говорить о случившемся.

Вместо двухкомнатной квартиры - однокомнатная

За свой дом Гнедковы смогли выручить только 25 000 условных единиц. Покупатель сослался на скачок доллара и даже хотел сбить цену до 24 000, но пенсионерка отказалась. Ведь купить приличную двухкомнатную квартиру за такую сумму было не реально.

«Я согласилась, дура такая. Плакала день и ночь. Не соображала, как помешанная, такого сроду со мной не было никогда», - вспоминает баба Катя. Она также вспоминает, что для покупателя не было преград при оформлении сделки: «Когда Медет привез меня к нотариусу, там сказали, что дом на аресте, и мы не можем его продать. Он вышел, позвонил кому-то, заходит и говорит – все, разрешили продавать. И мы стали оформлять документы».

Только купить двухкомнатную квартиру за вырученные деньги Гнедковым не удалось. Да и приличная однокомнатная нашлась не сразу. А ведь им за большой добротный дом полагалась двухкомнатная благоустроенная квартира!

«Мы с племянницей два дня ездили – квартиру искали. Цены 27,5 – 28 тысяч. Смотрели однокомнатные квартиры - убожище! Убитые, на полах щели, ванные ржавые, раковины все черные. Я плачу, что делать! И вот чудом как-то с помощью риэлтора удалось найти эту однокомнатную квартиру», - рассказала пенсионерка.

Хозяйка просила за нее 26,5 условных единиц, но сжалилась, учитывая обстоятельства, и согласилась отдать за 26 000. Так что старикам пришлось занимать 1000 долларов у родственников и еще потратить все сбережения, что они откладывали «на смерть».

«Купили мы эту квартиру. Оформили до обеда, а после обеда соседка Клава идет, присела на скамейку возле дома и ключи показывает. В это время племянница собирала мне вещи, помогала. Я спрашиваю, куда идешь с ключами, а она в ответ – квартиру получила! Ходила выбирать. Где, какую квартиру?! Я на той неделе была в акимате, и мне ответили, что нет квартир и нет денег для сноса. Оказывается людям дали квартиры, да еще на выбор. Я тогда заревела, меня просто затрясло всю. Я побежала к Марине, соседке, рассказала. Она на второй день побежала в акимат. Следующая - Севастьянова Света - тоже ничего не знала. Втихаря все делали», - плачет баба Катя.

После этого Екатерина Филипповна еще раз зашла в акимат, чтобы посмотреть в глаза молодухам, которые так жестоко ее обманули.

«Я рыдала вот такими слезами! За что же вы меня так! Я же спросила, может, к осени снос будет! Балдырган (Омерсеитова) меня вывела в коридор… Не плачьте, что вы так плачете. Мы ваш дом продадим и вам компенсацию дадим. Не плачьте только. Я не помню, как я спустилась с лестницы и ушла из акимата. Поверила, что правда компенсацию еще дадут. Раза три-четыре ходила – ее нет на месте», - рассказала баба Катя.

Помнит она, и как «успокоила» ее Жанар Есетова: «Я тогда не знала, что это Жанары муж купил дом. А она мне говорила: «Что вы ходите! Вон на Украине война, бомбят все дома, а люди не знают, где жить. А вы продали дом, купили квартиру и еще ходите! Что вам еще надо здесь!»»

Екатерина Филипповна попыталась разорвать сделку, но Медет категорически отказался, сел в свою черную машину, как вспоминает бабушка, и уехал.

«Я до сих пор реву. Даже не могла пойти туда, посмотреть, не оставили ли чего парни, которые меня перевозили. Хотя кое-что там оставалось. И к соседям не хожу, которые получили квартиры в новом доме на Жамбыла, хотя они приглашают. Тяжело очень», - говорит бабушка. И в суд она подавать не собирается. Сил нет по судам ходить, и денег нет на адвоката. Состояние дедушки от всех переживаний еще больше ухудшилось, он и года не прожил в однокомнатной квартире, в которой они оказались из-за бессовестного обмана работников акимата. Чтобы рассчитаться с долгом в тысячу долларов, пенсионерке понадобилось два года!

Только предприимчивость – ничего личного!

Из оглашенных в суде материалов следует, что имеющуюся у них информацию о сносе частного сектора в микрорайоне «Жас Оркен», конкретных адресах участков, подлежащих изъятию, должностные лица городского акимата в сговоре с третьими лицами (своими родственниками и знакомыми) использовали для личного обогащения. Они обманули многих людей, а заодно и родное государство, придумав хитрую схему, по которой один изымаемый земельный участок с хибарой на нем оборачивался, по меньшей мере, двумя новенькими квартирами.

Дело было беспроигрышное. Подсудимые предлагали домовладельцам, в основном, людям пожилым и беспомощным, продать жилье с участком, а взамен предлагали другое. Выселив хозяев, часть домовладения с участком продавали другому лицу, увеличив, таким образом, количество собственников, которым полагалась компенсация от государства. Таким образом, получилось, что сумма возмещенных государством убытков в разы превышала рыночную стоимость объекта.

Среди фамилий, которые звучат во время допросов на процессах по этому громкому делу, есть фамилии ныне действующих сотрудников акимата. Организованная преступная группа «белых воротничков» умудрилась задействовать в мошеннических схемах даже собственных несовершеннолетних детей. Так, сыновья Балдырган Омерсеитовой, 2006 и 2010 года рождения, по бумагам, «купили» дом с участком у некой Минкиной и «продали» его своей же бабушке.

На суде обвиняемые своей вины не признают, уверяя, что владельцы участков, попавших под снос, получили равноценное жилье. Совершенно законным они считают и свое личное обогащение в результате приобретения сносимых домов и получения новых квартир в качестве компенсации. Их защитники склонны считать «проделки» бывших должностных лиц проявлением предприимчивости. Судя по их выступлениям в суде, разбирать подобные дела следует не в уголовном суде, поскольку здесь имеют место быть «гражданско-правовые отношения». Впрочем, адвокатов понять можно, их работа – защищать своих доверителей. Зато поражают моральные установки подсудимых, которые еще «вчера» были в рядах тех, кого по старинке следует считать «умом, честью и совестью» нашего общества. Ведь у государственных служащих имеется очень строгий Этический кодекс, на который должны равняться и лица, приравненные к таковым.