Северный Казахстан

- Особенно жарко пришлось нашим воинам в первый период боевых действий, когда финские войска рвались через реку Свирь на соединение с немецкими в районе Тихвина, - вспоминал Федор Богатырев, майор, редактор газеты «Ленинское знамя».

«С первыми трудностями встречались и мы, журналисты и печатники дивизионной газеты. Дело в том, что начальник политотдела распорядился послать двух наших литсотрудников (Карпуна и Попова) в подразделения политбойцами. В редакции я остался один… и редактором, и литсотрудником. Пришлось обращаться к комиссару дивизии, бригадному комиссару В.Т. Колесникову с просьбой прикомандировать к редакции новых газетчиков - бывшего литсотрудника областной газеты А.Доброзракова и бывшего редактора келлеровской районной газеты «Путь Ильича» И.Чемезова. Дела сразу пошли гораздо лучше - газета стала выходить двухполоской три раза в неделю», - вспоминал Богатырев.

В типографии с первых дней боевых действий дивизии трудились печатниками старший сержант, начальник типографии Г.Бедный и С.Анохин, наборщиками - И.Вдовин и И.Колесников, шоферами - М.Большедворов, П.Кряжевских и В.Швидко. На этот небольшой коллектив возлагалась немалая задача: не только при любых условиях бдительно охранять типографию, но и главное - вовремя набирать и при любых условиях к установленному сроку печатать весь тираж. Богатырев отмечает, что в обозе всегда было достаточно бумаги (с поставками помогал Петропавловск) и тираж доходил до 7500 экземпляров.

В те дни дивизионка была чуть ли не единственным источником информации. Ведь в каждом ее номере печатались не только сводки «Совинформбюро», но и заметки о храбрости и мужестве бойцов и командиров-североказахстанцев, о том, что вся наша страна в эти дни живет единым порывом - все для фронта, все для победы над коричневой фашистской чумой.

В своих воспоминаниях Богатырев отмечает, что в тылы дивизии (а газета находилась во втором эшелоне) ни разу не прорывались разведгруппы противника, так что отбиваться от врага не пришлось. Но ведь солдат на войне - он всегда прежде всего рабочий.

«Сколько печатникам, наборщикам и шоферам пришлось выкопать блиндажей и накрыть их тремя накатами бревен, сколько перетаскать воды, если в нашем блиндаже под Круглой рощей в Синявинских болотах ее порою накапливалось только за одну ночь до 30 ведер. Но при всем при том надо было ежедневно набирать материалы в газету, добиваться, чтобы она выходила содержательной, не нарушать график. Иногда мы выпускали еще и листовки об опыте лучших снайперов или четырехполоски. И ребята работали действительно на совесть, ничего не скажешь», - рассказывал Богатырев, отмечая, что Иван Вдовин и Иван Колесников не выходили из наборного цеха по целым дням, а нередко прихватывали и ночь. Причем часто Вдовин, помогая журналистам, вычитывал первые гранки и сам же правил их. Если было необходимо - к наборной кассе вставал Гриша Бедный.

Повезло типографии и на шоферов, водителей наборного и печатного автобусов. Богатырев не помнит случая, чтобы за все время войны что-либо серьезное случалось с машинами и чтобы приглашали на помощь механика со стороны.

Богатырев вспоминал такой случай. Когда дивизия перебрасывалась осенью 1942 года на Волховский фронт, журналисты и печатники остановились в одном месте, чтобы закончить набор и отпечатать тираж. Справившись со своими делами, рано утром отправились дальше по маршруту. Вскоре на проселке должен был встретиться сарай, где намечалось временное расположение второго эшелона штаба. Все вокруг казалось спокойным.

«Вот уже маячит в утреннем мареве тот самый сарай, значит - скоро приедем. И не успел я это подумать, как услышал встревоженный голос с задней машины. А у нас установилось твердое правило - кто бы ни находился в салоне задней машины - обязательно следит за всем, что там происходит. Взглянул и я назад, вижу - низко под тучами показались два темных пятнышка и куда-то нырнули. Метнул взором влево - кусты рядом. И только мы въехали в кусты (автобусы были выкрашены зеленой краской), как два немецких «охотника» молнией пронеслись над дорогой, где мы только что находились. Один из них прострочил сарайчик из пулемета, а второй бросил бомбу, взорвавшуюся уже за сараем. Все произошло так быстро, что никто из нас не успел даже испугаться. Зато мы оказались в болоте, выбирались из которого часов десять», - делился воспоминаниями редактор дивизионки.

В 1943 году, вскоре после прорыва блокады, он по делам уехал в Ленинград. А вернувшись, уже на подходе скорее ощутил, чем заметил, изменения. Оказывается, последние дни над участком леса, где размещался второй эшелон штаба дивизии, частенько мотался «костыль» (так они называли немецкий бронированный самолет-разведчик). Видимо, он что-то заметил и бросил бомбу. Да не маленькую, если в воронку, которая от нее осталась, можно было поставить оба автобуса рядом. А главное - все это метрах в пятидесяти от типографии. В наборном и печатном цехах стекла из многих окон повылетали. Иван Вдовин и Иван Колесников в это время как раз набирали очередные материалы. Стенки салона насквозь прошили осколки, пролетев между наборщиками, никого из них, к счастью, не задев.

«Как-то послал я Колесникова за водой на Черную речку. Он вскоре вернулся. Обычно Иван выглядел розовощеким и был настолько стеснительным, что при неожиданных для него вопросах краснел, как кумач, поэтому называли его иногда «Ваня - красна девица». А тут он побледнел и долго не мог сказать ни слова. Наконец промолвил: «Вода-то в речке… красная. От крови». Такое действительно случалось в районе Круглой рощи и рабочих поселков, где тогда шли изо дня в день и из ночи в ночь ожесточенные кровопролитные схватки.

Мы, журналисты, а в редакции со временем появились и деятельно работали Ксенофонт Крылов и Виктор Александров, всегда старались улучшать содержание боевой красноармейской газеты «Ленинское знамя», а полиграфисты - вовремя и при высоком полиграфическом исполнении печатать ее в любой боевой обстановке. И так в течение четырех лет. Потому-то за самоотверженный труд в действующих армиях и добросовестное исполнение заданий командования все наши полиграфисты и шофера были удостоены высокой награды - ордена Красной Звезды. А еще все мы храним как самую дорогую боевую награду медаль «За оборону Ленинграда», в защите которого есть частица ратного труда военных газетчиков», - вспоминал редактор дивизионки «Ленинское знамя» Федор Богатырев.