Северный Казахстан

Существуют сведения, что поэмой интересовался Пушкин. Вероятно, он познакомился с ней во время поездки в Оренбург, когда собирал информацию о крестьянском восстании под руководством Емельяна Пугачева для «Истории пугачевского бунта» и «Капитанской дочки». Поэма была впоследствии обнаружена в архиве Пушкина и опубликована в 1837 году в «Вестнике Пушкинской комиссии». Правда, запись на пяти страницах сделана неизвестной рукой, а сам текст несколько расходится с распространенными версиями. По некоторым данным, поэму для Пушкина записал некий яицкий казак, владевший казахским языком. Другие же источники утверждают, что текст записан людьми из Бокеевской ставки хана младшего жуза, хорошо владевшими русским языком. Предполагается, что Пушкин, используя древнюю казахскую легенду о Козы и Баян, имел намерение написать собственную поэму, но его трагическая гибель на дуэли этому помешала...

Схожий сюжет обнаруживается в фольклоре некоторых других тюркоязычных народов. К примеру, у башкир поэма с похожим сюжетом называется «Кузыйкүрпәс менән Маянһылыу», у барабинских татар - «Козы Корпеш», у алтайцев - «Козы Эркеш».

Габит Мусрепов написал свой вариант текста о Козы Корпеше и Баян сулу в виде пьесы в 1939 году. В 1954-м по сценарию Мусрепова был снят художественный фильм «Поэма о любви». Еще один художественный фильм, в основу которого легла легенда, снял в 1992 году известный казахский актер и режиссер Асанали Ашимов.

...Друзья с детства Сарыбай и Карабай поклялись поженить своих детей, когда они появятся на свет. Не дождавшись рождения сына Козы, во время охоты умирает Сарыбай. Карабай, забыв об обещании, данном другу, меняет планы относительно дочери Баян и намеревается выдать ее замуж за местного богатея Кодара, однажды спасшего скот Карабая от джута. Поэма завершается трагедией - гибелью и Козы, и Баян, и Кодара...

Постановку трагедии в двух действиях «Козы Корпеш и Баян сулу» на сцене погодинского театра осуществил заслуженный деятель искусств Калмыкии Баатр Колаев. В свое время он окончил актерский и режиссерский факультеты Российской академии театрального искусства (РАТИ - ГИТИС), был главным режиссером калмыцкого драмтеатра в Элисте и хакасского театра в Абакане, поставил порядка 35 спектаклей в разных городах России и Казахстана, в том числе «Ромео и Джульетту» Шекспира, «Принцессу Турандот» Гоцци, «Слугу двух господ» Гольдони, «Синюю птицу» Метерлинка, «Ревизора» и «Мертвые души» Гоголя, «Вишневый сад» и «Чайку» Чехова...

Режиссер-постановщик имеет немалый опыт работы с национальным искусством.

«Я очень много занимался национальной драматургией разных народов России, мне это очень нравится - легенды, эпосы, предания... Мне приходилось много сотрудничать с национальной драматургией, когда я работал в Абакане главным режиссером театра, в Тувинском музыкально-драматическом театре, в Татарстане», - раскрывает Колаев свой багаж слияния с фольклором разных народов великой России.

Обращает на себя внимание тот факт, что по актерскому составу спектакль получился молодежным.

«Да, в спектакле занято много молодежи, в том числе и те, кто только в этом году пришел в труппу. Но есть и опытные актеры. Состав получился сбалансированным, что очень немаловажно», - размышляет над постановкой Баатр Колаев, признаваясь, что для него был особенный смысл в том, что классику казахского фольклора выбрал именно русский театр.

«Для меня в этом необычность, и поэма зазвучала по-другому, получилось новое звучание известной легенды, что-то раскрылось иначе; мы вставили в текст небольшие цитаты из Библии, которые, как нам кажется, дополняют общий смысл произведения», - поясняет режиссер-постановщик, рассказывая, что этот спектакль - совместное творчество постановочной группы - художника-постановщика Галии Кожахметовой, помощников режиссера Анны Серовой и Олеси Деревицковой, музыкального оформителя Давида Литвинова и, безусловно, погодинских актеров, занятых в спектакле, - Павла Вилкова, Марии Лырчиковой, Ирины Пашкиной, Татьяны Фомиченко, Романа Колосова, Дарьи Отрадновой, Ярослава Чумака, Айбола Касыма и других исполнителей.

Новое прочтение казахстанской классики театр посвятил 120-летию Габита Мусрепова.